Ф. Ницше и его концепция о сверхчеловеке

«Этот первый взрыв силы и воли к самоопределению, самоустановлению ценностей, эта воля к свободной воле» — приводит душу, в которой зреет свободный ум и нарастает «все более опасное любопытство»: «Нельзя ли перевернуть все ценности? И, может быть, добро есть зло (А Бог — выдумка и ухищрение дьявола? И, может быть, в последней своей основе все ложно… «Такие мысли обрекают свободный ум на томительное одиночество, но в нем видит Ницше единственный путь к «зрелой свободе духа». Свободный ум живет уже «вне оков любви и ненависти, вне «да» и «нет», добровольно близким и добровольно далеким». Огромное количество вещей он видит далеко под собой, они его не заботят и не касаются. Он становится «господином над собой, над собственными добродетелями», прежде бывшими его господами, а теперь ставшими «орудиями наряду с другими орудиями».

«Довольно, свободный ум знает отныне, какому «ты должен» он повиновался, и знает также, на что он теперь способен и что ему теперь позволено… «Познав это, свободные умы познают теперь и свою задачу «испытать душой и телом самые разнообразные и противоречивые бедствия и радости в качестве искателей приключений и путешественников вокруг того внутреннего мира, который зовется «человеком», в качестве измерителей каждого «выше», каждого «сверх иного»… В сущности, речь идет о некоем аналоге коперниканской парадигмы: Я, вращавшееся прежде вокруг объективного мира ценностей (моральных, религиозных, научных, каких угодно — человеческих), отказывается впредь быть периферией этого центра и хочет сам стать центром, самолично определяющим себе меру и качество собственной ценностной галактики.

Таким образом, Ницше приходит к тому, что стать по-настоящему свободным умом значит, прочувствовав и испытав все человеческое, подняться над ним и обратиться в сверхчеловека.

Поздний Ницше пишет уже книги, обращенные в пустоту, которую должен заполнить собой сверхчеловек. Отчаявшись встретить понимание у современников, он указывает в подзаголовках адрес своего читателя, столь же абсурдный, сколь и конкретный: «книга для всех и ни для кого», «прелюдия к философии будущего». Неправильно было бы полагать, что это означает «эти книги не для вас, мои современники». Но, как и в случае с «Человеческим, слишком человеческим», книгой, которую Ницше адресовал «свободным умам», которых он сам же и выдумал, эти его книги не для сверхчеловека, ибо нет еще сверхчеловека, да они и не нужны будущему сверхчеловеку. Они призваны разбудить того, в ком есть способность увидеть и преодолеть нищету человеческого, они указывают читателю желанный образ сверхчеловека, образ его мыслей и действий, образ его бытия в мире, его отношений с миром и с самим собой. А также путь становления сверхчеловека.