(«Бытие и Время»).

Хайдеггеровское представление о человеке трагично. Не обесценивает ли оно таким образом жизнь, не стирает ли различие между добром и злом? Нет, поскольку надо принять условия человеческого существования такими, какие они есть. Истинное существование противопоставляется неистинному, безличности, банальной повседневности, закрывающей глаза на смерть. Существо истинное отказывается от неправды: оно — «истинное существо для конца», «существо для смерти без обмана и бегства». «Начальный порыв, — пишет Хайдеггер, открывает перед человеческим существом возможность быть самим собой, перспективы Свободы без иллюзий безликости, Свободы деятельной, уверенной в себе и полной страха перед собою - свободы для смерти». (Бытие и время").

В работе «Что такое метафизика? » он показывает, как страх сливается с мужеством. «Человеческое существо все более пронизано ощущением приближающегося небытия, и лишь страх может обнаружить его подлинный характер. Этот „первородный“ страх в человеческом существе обычно подавляется. Страх не исчезает, он лишь дремлет. Его дыхание пронизывает человеческое существо; слабее всего он проявляется в человеке боязливом, совершенно неощутимо — в деловитом, знающем лишь „да это да“, „нет — это нет“; сильнее же всего — в человеке, сутью которого является мужество. Можно даже сказать, что мужество рождается из этого страха, чтобы спасти достоинство человеческого существа».

Свобода, ясность понимания, мужество — таковы моральные ценности. Хайдеггер так объясняет их взаимосвязь с гуманизмом: " Моральные проблемы — не первоочередные и самостоятельные; основное это взаимосвязь мысли и бытия, а она вне этики и онтологии. Этические требования заявляют о себе тем настойчивее, чем явные бедствия человека — равно как и сокрытые — постепенно переходят всякие допустимые пределы.

С того момента, как человек эпохи техники, которая находится в руках коллективного существа, не может достичь сколько-нибудь уверенной и устойчивой преемственности, не пересмотрев все свои планы и поступки, и не подчинив их требованиям все той же техники, — с этого момента все наши заботы должны быть посвящены созданию этических взаимосвязей… И хотя этические взаимосвязи поддерживают человеческое существо временно и неполно, сохранение и поддержание их необходимо… Но может ли мысль по-прежнему отказываться от познания бытия в тот миг, когда это бытие, выходя на яркий свет после долгого забвения, заявляет о себе потрясением всего сущего? " И еще: «Мысль, задающаяся вопросами истинности бытия и определяющая таким образом человеческую сущность исходя из бытия и применительно к бытию - это мысль не этическая и не онтологическая… Важнее установления всех правил и норм поведения является тот факт, что человек призван существовать в истине бытия».

В то же время Хайдеггер пишет, что «мысль, осмысляющая истину бытия как первородный элемент человека, носителя eksistence, уже заключает в себе первородную этику». Хайдеггер противопоставляет свою концепцию традиционному гуманизму в рациональной и оптимистической форме XVIII—XIX вв.еков, а также догматической форме утверждения неизменных ценностей. Однако гуманизм он опровергает не во имя антигуманизма, а во имя eksistence человека, его незавершенности, его созидательного познания.

Французский экзистенциализм, первым выдающимся произведением которого было сочинение Сартра «Бытие и Небытие» (1943), в ряде пунктов не соглашается с доктриной Хайдеггера. Философия Сартра это самостоятельное преобразование взглядов Хайдеггера в своего рода субъективистскую метафизику. Он стремится придать идее свободы социальное значение, глубоко чуждое хайдеггеровской мысли и, в то же время, сообщить идее «ситуации» конкретно-историческое содержание. Наконец, он пользуется старой логикой и старой терминологией, восходящими к французской традиции. Между тем в нем обнаруживаются те же фундаментальные темы: абсурдность, отверженность, страх и свобода.