Эпицентром передовых веяний в архитектуре и градостроительстве стала российская столица Санкт-Петербург — ровесница века, задуманная как образец новой культуры. Будущая столица возводилась на пустом месте, что во многом облегчало внедрение приемов регулярной планировки и застройки. В небывалых ранее масштабах использовался опыт иностранных специалистов, были мобилизованы материальные и людские ресурсы всей страны. В первые годы существования Санкт-Петербурга развернулось широкое мазанковое строительство. В ходе строительства мастера осваивали деревянные конструкции так называемого «прусского образца», т. е. облегченный характер стен, плоские перекрытия в хозяйственных, общественных и жилых строениях. Технической новинкой Петербурга явились необычайно высокие шпили, венчающие важнейшие городские здания, что было широко распространено в северно-европейских странах. Выдающимся сооружением такого типа был шпиль Петропавловского собора, высота которого достигала 45 м. С размахом же каменного строительства усовершенствовались и его инженерные основы, стало возможно уменьшить толщину стен строившихся зданий без существенного снижения прочности зданий. Например, во дворце А. Меншикова на Васильевском острове толщина стены в верхних этажах всего в полтора или даже в один кирпич. В этот период в Петербурге было налажено производство как обычного кирпича, так и особого, влагоустойчивого, по голландской рецептуре. Все это не замедлило дать результаты. Город был создан в рекордные сроки, временный деревянный Петербург быстро сменился каменным. К концу царствования Петра I он уже удивлял приезжих иностранцев величием и красотой. В созданном в 1751 г. труде о Петербурге автор имел основание записать: «сей град столько распространен, приукрашен и возвеличен, что перед многими великими и древностью превозносящимися городами в Европе имеет знатное преимущество». В Петербурге впервые был разработан регулярный план застройки города и ставший градообразующий его основой. План П. М. Еропкина (1737) и последующие за ним проекты закрепили эту закономерность развития города. Качественно новое лицо приобрели и петербургские площади. Они получили географические очертания с обстройкой их протяженными фасадами гостиных домов, коллегий и других общественных зданий. Так выглядела Троицкая площадь на Петроградской стороне. В середине века усилившаяся стилевая тенденция к скульптурной экспрессии форм сказалась на силуэте Петербурга, обогатившегося множеством новых, высоко поднятых колоколен и церквей. Причем в их виде вместо шпилей появились подчеркнуто национальные мотивы пятиглавия, ярусности, башнеобразности, отчего силуэт города получил новые объемно-пластические акценты и несвойственные ему ранее живописный характер. «Регулярная» российская столица Петербург становится символическим воплощением образа самой абсолютистской империи с ее идеей всеобщего порядка. Сферой, где также обретался опыт регулярного регламентированного строительства, были основанные в первой половине века «города-крепости» и «города-заводы». Особое значение имел опыт строительства Таганрога, Воронежа, Азова, перепланировки таких городов как Оренбург, Тверь и многих других.

Неоценимую роль в этом сыграли великие русские и иностранные архитекторы. Одним из известнейших представителей западной архитектурной школы, работавший в России был Растрелли Франческо Бартоломео (1700−1771 г.), сын итальянского скульптора К. Ф. Растрелли, служившего при дворе французского короля Людовика XIV, однако архитектурно-строительный опыт приобрел в России. Будучи одаренным художником, он сумел проявить себя как искусный зодчий и занял наивысшее в архитектурном мире России положение «обер-архитектора». Его творчество достигло апогея в 1740—1750 гг. Наиболее известные его творения — это и ансамбль Смольного монастыря в Петербурге (1748−1764 г.), созданный в традициях русских монастырских ансамблей предыдущих столетий, и дворцы елизаветинских вельмож М. И. Воронцова и С. Г. Строганова в Петербурге, но в наивысшей степени его талант проявился в создании таких шедевров как Зимний дворец (1754−1762 гг.) в столице, Большой дворец в Царском Селе и Петергофе (Петродворце), во многом-многом другом. Все они ярко характеризуют стиль барокко середины XVIII в. и эволюцию творчества замечательного зодчего. Еще одним ярким иностранным представителем, работавшим в России, был Антонио Ринальди (1710−1794 гг.). В своих ранних постройках он еще находился под влиянием «стареющего и уходящего» барокко, однако, в полной мере можно сказать, что Ринадьди — представитель раннего классицизма. К его творениям относятся Китайский дворец (1762−1768 гг.), построенный для великой княгини Екатерины Алексеевны в Ораниенбауме, Мраморный дворец в Петербурге (1768−1785 гг.), относимый к уникальному явлению в архитектуре России, Дворец в Гатчине (1766−1781 гг.), ставший загородной резиденцией графа Г. Г. Орлова. А. Ринальди выстроил также несколько православных храмов, сочетавших в себе элементы барокко — пятиглавие куполов и высокой многоярусной колокольни. Известным русским представителем эпохи раннего классицизма в архитектуре был ученик архитектора Коробова — Кокоринов А. Ф. (1726−1722 гг.). К известным его произведениям, где с наибольшей отчетливостью проявился стиль классицизма, принято относить здание Академии художеств в Петербурге, выстроенного на Невской набережной Васильевского острова (1764−1788 гг.). Необычайно красивый фасад и многофункциональные кабинеты и залы этого здания соответствовали все возрастающему престижу русского искусства. Известным московским архитектором, украсившим облик Москвы по праву считается Баженов В. И. (1737−1799 гг.). Начальные познания в зодчестве он получил в архитектурной школе Д. В. Ухтомского и в гимназии Московского университета. Дипломат Французской академии художеств, присвоение звания профессора Римской национальной академии искусств, членство в Флорентийской и Болонской академиях художеств — поистине мировое признание его таланта. По возвращении в Петербург (1765 г.) В. И. Баженова избрали академиком Петербургской Академии художеств, а в 1799 г. он стал ее вице-президентом. К первым работам В. И. Баженова относятся строительство здания петербургского Арсенала (ныне не существует) и до сих пор не разгаданный проект Смольного института (не осуществлен). С 1767 г. все внимание широко образованного зодчего поглотило ответственное поручение — проектирование и строительство колоссального сооружения — Большого Кремлевского дворца и здания коллегий на территории Московского Кремля. В связи с этим в 1768 г. была создана специальная Экспедиция кремлевского строения, главным архитектором которой был назначен В. И. Баженов. В его архитектурную команду вошли известнейшие проектировщики того времени, одним из которых был величайший впоследствии архитектор — М. Ф. Казаков. Новый дворец был задуман таким грандиозным (соответственно престижу великого государства), что мог скрыть за собой древние строения Соборной площади, а это бы нарушило традиционный облик Кремля, именно поэтому своей «Инструкцией к строительству…» сам Баженов провозгласил необходимость сбережения древних построек Кремля. В 1772 г. были завершены все проектные работы, а 1 июня 1773 г. произведена официальная закладка дворца. В. И. Баженов писал: «народы европейские, узрев восставший из недр земных новый Кремль, объяты будут удивлением величавости и огромности оного и не увидят уже красот своих собственных великолепий». Однако дальше торжественной закладки строительство дворца дело не пошло, и в 1775 г. была даже распущена архитектурная команда В. И. Баженова. Широко разрекламированный проект и строительство дворца были средством укрепления государственного престижа Екатерины II, которая стремилась показать, что Россия под ее властью способна вести изнурительную войну и одновременно затевать грандиозное строительство. И, тем не менее, несмотря на то, что выдающийся замысел В. И. Баженова осуществлен не был, его значение для русской культуры было весьма велико, и, прежде всего, для окончательного утверждения классицизма как основного стилистического направления в развитии отечественного зодчества. Кроме того, на проекте перестройки Кремля, прошли профессиональную подготовку многие известные мастера. Отказ от строительства В. И. Баженов перенес стоически, неудачи не сломили зодчего. Он занялся разработкой проектов частных строений по заказам московского дворянства. К наиболее значимым строениям этого периода стоит отнести ансамбль усадьбы и господского дома Пашкова в Москве (1784−1786 гг.), неподалеку от Кремля. Это определило компактную и в высшей степени оригинальную планировочную композицию. При проектировании дома Пашкова Баженов выступил блестящим последователем идей французского классицизма. Из усадебных городских домов в Москве, созданных в последний период жизни Баженовым, следует отметить дом Юшкова на Мясницкой. Завершением творчества В. И. Баженова предстает проект строительства Михайловского замка в Петербурге, однако закончить его Баженову не удалось, и со значительными изменениями дворец был достроен архитектором В. Ф. Бренном.

Еще один выдающийся русский архитектор — Казаков М. Ф. Свое образование он получил в архитектурной школе Д. В. Ухтомского в Москве, большую роль в развитии природного дарования М. Ф. Казакова сыграла работа в Твери, а затем семилетнее пребывание в архитектурной команде В. И. Баженова в период работы над проектом Большого Кремлевского дворца. Творческим кредо сформировавшегося Казакова был классицизм в его строгом проявлении. Ярким примером этому служит огромное здание Сената в Московском Кремле, искусно сооруженное им в 1776 — 1787 гг. Можно предположить, что характер архитектурного решения этого здания был навеян архитектурой неосуществленного Кремлевского дворца В. И. Баженова. Следующим крупным общественным зданием, возведенным Казаковым в Москве, было четырехэтажное здание Университета на Моховой улице (1786 — 1793 г.). Это здание является прекрасным образцом классицизма, соответствующее престижу русской науки, имеющее строгий и репрезентативный вид. Важное место в архитектуре московского классицизма и в творчестве М. Ф. Казакова занимает известное общественное здание — дом Благородного Собрания, мастерски перестроенный архитектором. Также Казаковым была выстроена церковь Филиппа Митрополита на Второй Мещанской улице (1777−1788 гг.). В строительстве мастер также использовал классическую круглую композицию применительно к православному храму.