«И тако вси обогатятся, — подчеркивал Посошков, — а царския сокровища со излишеством наполнятся и аще и побор какой прибавочной случится, то, не морщася платить будут» [1]. Таким образом, и «царственное», и «всенародное богатство» есть лишь формы проявления «изобильного богатства» — богатства с избытком, приращением. Важно еще и то, что «изобильное богатство» такое богатство, которое после изъятия его части в пользу царя продолжает существовать с избытком и даже от чрезвычайных податей народ остается богатым. Посошков предусматривал существенное повышение уровня благосостояния населения России.

Посошков в определенной мере преодолел иллюзии относительно того, что богатство создается только для государства, но он продолжал верить в огромные реформаторские возможности российского абсолютизма, способного, по его мнению, создать целую систему благоприятных условий для народного обогащения. В концепции Посошкова «всенародное богатство» не некая обезличенная категория. Он писал Петру I, что «не то царственное богатство, еже в царской казне лежащия казны много… но то самое царственное богатство, еже бы весь народ по мерностям своим богат был самыми домовыми внутренними своими богатствы, а не внешними одеждами или позументным украшение… «[1]. Таким образом, «всенародное богатство» — это прежде всего совокупность «домовых внутренних богатств» каждой отдельной семьи. Заботясь о «домовом богатстве», или семейном имуществе, Посошков предлагает так вести так вести хозяйство, чтобы все «по мерности своей в приличном богатстве расширялись» [1].

· Но он оговаривает норму («по мерности») личного потребления для хозяина дома, жены и детей. Чтобы «даром напрасно ничего не тратили» — вот основной принцип домашнего потребления. Посошков считал, что для умножения богатства семьи необходимо быть «от пьянственнаго питья воздержаннее», в «одеждах не весьма тщеславно, и не иметь лишних украшений"[1]. Он выводил предметы роскоши за пределы «домового внутреннего богатства», а значит, и потребления семьи. Нормы семейного потребления Посошков превратил в источник «домового богатства». Когда произойдет «умиротворение» всех сословий, «всяких чинов люди по своему бытию в богатстве доволни будут» [1]. Посошков выступал за ограничение «домового богатства» сословными рамками. И здесь нет противоречия, поскольку мыслитель дал лишь исходную модель «домового богатства» «богатства-довольства», или «богатства-недостатка», что полностью соответствует одному из значений понятия «изобильное богатство». Специфическое «богатство-достаток» каждого «чина» не должно быть ниже определенного уровня, иначе оно становится «напрасной скудостью». Для обоснования норм семейного потребления Посошков широко привлекал идеи «Домостроя» Сильвестра. Это сочинение XVI века было очень популярно в русском народе. Третья часть «Домостроя» (главы 30−63) содержит ряд практических рекомендаций относительно улучшения «домового строения» патриархальной семьи. Думается, что многие идеи рачительного ведения домашнего хозяйства применял на практике и сам Посошков. Не случайно домостроевские методы бережливого хозяйствования, борьбы против роскоши и расточительства он перенес в «Книгу о скудости и богатстве». Он советовал Петру I предоставлять льготы «в царских поборах» людям, если человек «себе и детям своим построит полаты» [1]. И этот яркий образ построенного Дома имеет определенный смысл. Россия, торгующая с Западом, представляется при чтении книги неким огромным хозяйствующим Домом, которому не все равно, что в него попадает.

России не нужно то, что она может произвести сама. Дом должен покупать у иноземцев не все подряд, а лишь основательное, добротное и необходимое для отечественного «домостроительства». «И выбирались бы, — подчеркивал Посошков, — ко товары были прочны и самые б были добрые, а плохих отнюдь бы не принимали» [1]. Посошков настаивает на покупке товаров высокого качества и длительного пользования. Именно от их потребления «домовое богатство» будет расти.

Посошкову было совершенно чуждо средневековое презрение к богатству, которое проповедовалось христианскими идеологами. Не приемлет он и тот принцип, по которому накопление жизненных средств сверх минимума есть грех корыстолюбия. В его концепции нет «потолка» для роста «домового богатства», но есть понятие его «нижнего предела», дальше которого начинается «оскудение». Так Посошков использовал сословный принцип распределения богатства для узаконивания роста частной собственности.