И.Кант: метафизика свободы

Кант не соглашается и с Х. Вольфом выдающимся последователем Лейбница, который, как справедливо отмечает В. А. Асмус. полагал что «человек детерминирован в своем физическом поведении- поскольку он есть тело, но свободен в поведении психическом, поскольку он есть субъект» 5. Такая аргументация, от которой, кстати сказать, не был свободен и Кант в своей" доктрической" период, теперь отвергается им самым решительным образом. Не называя Х Вольфа, Кант указывает, что представление будто бы мы в своих помыслах, желаниях, намерениях, в отличие от наших телесных состояний, свободны, есть «жалкая уловка, за которую кое-кто все еще готов ухватиться, полагая, будто таким мелочным педантизмом разрешается трудная проблема, над решением которой тщетно бились в течение тысячелетий…» 6. В противовес Х. Вольфу и другим сторонникам указанной выше концепции Кант утверждает, что человек, поскольку он есть явление природы, равно определяется необходимостью и как объект, и как субъект. Следовательно, психические акты человеческого существа так же подвластны природному детерминизму, как и его физические состояния.

Мы видим. что Кант предельно заостряет постановку проблемы свободы. Человеческое существо оказывается в ситуации, которая во всяком случае на первый взгляд, представляется нереальной, невозможной. Человек свободен, утверждает Кант, лишь как трансцендентная «вещь в себе», из чего, по-видимому, следует, что во всей своей эмпирической, реальной жизни он не свободен. Такой вывод был бы правильным, если бы Кант ограничивался одним лишь противопоставлением явлений и «вещей в себе», реального и потустороннего. В действительности же Кант в известной мере снимает, преодолевает это противопоставление, поскольку, согласно его учению, человек как разумное существо, т. е. в той мере, в какой он действует разумно, находясь в рамках эмпирических обстоятельств, представляет собой не только явление, но свободно действующую «вещь в себе».

Возможность такого сочетания эмпирического и трансцендентного, необходимости и свободы не стала еще предметом специального рассмотрения исследователей философии Канта. А между тем эта возможность со всей очевидностью выявляется в кантовском понимании разума. Кант, как известно, различает эмпирический и чистый разум. Свою вторую «Критику…» Кант, в отличие от «Критики чистого разума», назвал «Критикой практического разума», поскольку одной из ее главных задач было исследование возможности и действительности наряду с эмпирическим практическим разумом, существование которого не подлежит сомнению, чистого практического разума, который способен самоопределятся безотносительно к чувственным обстоятельствам.

Не следует думать, что согласно Канту, человек обладает двумя разумами, эмпирическим и чистым. Один и тот же человеческий разум выступает в двух ипостасях: эмпирической и умопостигаемой. И в этой последней форме, т. е. как чистый разум,. он есть «вещь в себе», которая существует и в повседневной жизни человека, поскольку он поступает разумно. Понятно поэтому следующее замечание Канта:" в конце концов мы имеем дело с одним и тем же разумом, который должен иметь различие лишь в применении" 7.

Чистый разум, утверждает Кант, «присутствует и остается одинаковым во всех поступках человека при всех обстоятельствах времени, но сам он не находится во времени и не приобретает, например нового состояния, в котором он не находился раньше, он определяет состояние, но не определяется им» 8. Следовательно чистый разум не есть явление, он не подчинен каким -либо условиям чувственности. Свобода есть порождение чистого разума, следствие присущей ему способности «самопроизвольно начинать ряд событий» 9. Речь идет об эмпирических событиях, которые вызваны априорным полаганием чистого разума, т. е. безотносительно к эмпирическим обстоятельствам.

Как же конкретно совершается свободное действие, инициируемое чистым разумом, который хотя и присущ живому, смертному индивиду, существует вне времени и пространства, из чего следует, что здесь нет места причинно-следственному отношению, предполагающему отношение во времени между «прежде» и «после». Чистый разум инициирует свободные действия не как непосредственная, ближайшая причина (такое имеет место лишь в эмпирическом казуальном ряду), а как определенный «образ мыслей», духовный склад личности, ее нравственная ориентация. При такой постановке проблемы понятие трансцендентального субъекта свободной воли в значительной мере утрачивает мистический привкус. Чистый разум, т. е. разум, свободный от чувственных побуждений, эгоистических пристрастий, предубеждений, оказывается общественным сознанием, общественным разумом. В понятии чистого разума преодолевается противопоставление личного общественному, т. е. личное, природа которого социальна, возвышается до уровня, определяемого собственной природой. Такое возвышение не есть конечно, устранение личного в частности стремления к счастью, Речь идет лишь о подчинении личных стремлений нравственному закону. Нельзя поэтому согласиться с другими исследователями философии Канта, которые отказываются видеть в кантовском понятии свободы его социальные, т. е. по существу эмпирические интенции. заблуждается например, Г. Шульете, утверждающий в противовес Канту:" Я знаю лишь свободу тела. Я воспринимаю ее, ощущая свое тело, передвигаясь, заботясь о своей жизни, продолжая ее. Я постигаю свободу вследствие страха ее потерять. Эту свободу Кант не может мыслить" 10. Между тем Кант вовсе не исключает из сферы свободы телесные действия, если они инициированы разумом. Он не отрицает и свободы как источника поступков, противных нравственности.

Еще более конкретное представление о трансцендентально-идеалистическом понимании свободы воли, проявляющейся в поступках эмпирического, т. е. подчиненного законам природы человеческого существа, дают положения Канта о фундаментальном значении идеи свободы. Напомню, что тремя основными, неискоренимыми идеями чистого разума являются идея бессмертия человеческой души, идея свободы и идея Бога. Кант называет эти идеи регулятивными принципами, указывая тем самым на их роль в поведении людей, в формировании их менталитета. В этой троице основных идей чистого разума идее свободы принадлежит, по существу, определяющая, ведущая роль, ибо познание бытия Бога и личного бессмертия предлагает выбор между противоположными убеждениями, что немыслимо без свободы воли. Понятно поэтому категорическое утверждение Канта: «Каждое существо, которое не может поступать иначе, как руководствуясь идеей свободы, именно поэтому в практическом отношении действительно свободно…» 11.

Таким образом идея свободы как сущностное содержание чистого разума, а не просто как убеждение, мнение отдельных индивидов, это идея, осознаваемая человеком во всем ее значении, нравственно освобождает, нравственно преображает эмпирическое человеческое существование. Не может быть более высокой оценки свободы, чем та, которая дана Кантом:" идея свободы делает меня членом постигаемого мира" 12. Это значит, что по меньшей мере в сфере нравственности существует переход из мира явлений в мир «вещей в себе». Это возвышение эмпирического индивида до общечеловеческого трасцендентального субъекта, который Фихте, продолжая учение Канта назвал абсолютным субъектом.

А. Фулье, французский философ позитивистского склада, пытавшийся с «реалистических» позиций интерпретировать учение Канта о свободе писал, что человеку внутренне свойственны идеи, которым присуща «аристотелевская способность или сила». И, поскольку" идеи суть силы", они определяют наши поступки. Среди многочисленных идей Фулье выделяет идею свободы, подчеркивая ее укорененность в сознании каждого человека:" Мы являемся на свет с инстинктом свободы" 13. Однако несмотря на попытку глубинного постижения и, так сказать, субстанциального обоснования кантовского учения об идеях, Фулье практически объединяет это учение, так как он игнорирует основную характеристику чистого разума как общественного, общечеловеческого сознания: только в этом качестве разум может быть действительно высшей инстанцией.

Воля, учит Кант, есть практический разум, свободная или чистая воля есть чистый практический разум. Все учения Канта о чистом практическом разуме с необходимостью приводить к заключению, что «воля есть способность выбирать только то, что разум независимо от склонностей признает практически необходимым, т. е. добрым» 14. Иными словами, «свободная воля и воля подчиненная законам, — это одно и то же» 15. Разумеется, здесь имеются в виду законы нравственности: лишь подчиненные подчинение этим законам совместимо с действительной свободой воли.

Докантовские мыслители, начиная с первых христианских теологов и философов, обосновывали тезис о свободе воли, имея ввиду источник первородного греха, морального падения человека вообще. Такое по существу негативистское понимание свободы воли превращало ее в нечто аналогичное тем порокам, которые считались вытекающими из нее. Кант, как мы видим, принципиально по-новому оценивает свободу воли, видя в ней прежде всего глубинный, трансцендентальный источник нравственности. Животные не обладают волей, утверждает Кант. Человек же отличается от животного не только наличием воли, но и наличием свободной воли. Последняя также отличает человеческого индивида как личность от других человеческих индивидов. В своих посмертно опубликованных заметках Кант подытоживает этот ход мысли:" Вопрос, возможна ли свобода, по-видимому, совпадает с вопросом, является ли человек подлинной личностью" 16.

Тождество свободной воли с нравственным деянием — одно из важнейших положений трансцендентального идеализма Канта. Понятие чистого разума- основное в этой системе- имманентно содержит в себе идею свободной воли как доброй воли. Однако такая постановка проблемы свободно порождает немалые трудности, с которыми постоянно сталкивается Кант.

Существует не только добрая, но и недобрая воля, действия которой не являются следствием внешних, независимых от нее обстоятельств. Поскольку злая воля ответственна за свои акты, она свободна. И Кант настаивая на том что свободная воля — добрая воля не может избежать противоречия, которое он осознает и в определенной мере преодолевает в метафизике нравов. Я подчеркиваю- в определенной мере, так как кантовское решение этой проблемы не преодолевает всех трудностей и постоянно вызывает все новые и новые вопросы возражения.

Еще в 1888 г. в английском журнале «Mind» Г. Сиджвик опубликовал статью «Кантовская концепция свободной воли «, которая затем была включена им в книгу «Методы этики», неоднократно переиздававшуюся. Кант, указывает Сиджвик, обосновывает принцип: свободная воля есть воля, сообразующаяся с нравственным законом. Однако объясняя причины зла, Кант вынужден признавать наличие свободной воли, которая делает выбор вопреки категорическому императиву.