Белинский - сотрудник "Молвы" и "Телескопа"

Еще в конце 1834 г. Белинский писал в рецензии на плохой исторический роман: «Многие порицают с негодованием резкость в литературных суждениях и почитают ее уголовным преступлением против законов общежития и вежливости. «Разве, говорят они, вы образумите этим какого-нибудь пустоголового рифмача или дюжинного романиста? Какая же польза от ваших бранчивых выходок?.. «Отвечая на этот вопрос, Белинский указывал на двоякую пользу резкой критики: во-первых, предостережение доверчивого покупателя от траты денег на дурную книгу, во-вторых, возможность отвратить бездарного автора от литературного труда и «обратить его деятельность к учению или занятию каким-нибудь полезным делом"[5].

Заявив еще в 1834 г., что задача критика — «способствовать или к распространению в обществе полезных сведений или к развитию чувства изящного», Белинский во всей своей деятельности 1835−1836 гг. руководствовался этой программой. Он являлся и просветителем, и руководителем морального и эстетического воспитания общества.

По мнению Белинского критик должен быть на высоте современных эстетических учений, ему «должны быть известны современные понятия о творчестве», он должен обладать «этой приемлемостью изящного, которая составляет своего рода талант и дается не всем…». Белинский не считал критикой «простую оценку художественного произведения», как не считал критикой и полемическое выступление в «защиту здравого смысла». Он значительно углубил определение критики, предъявляя к ней более ответственные требования. Критикой является, по его мнению, лишь «приложение к практике или усилие создать теорию из данных фактов». Считая в это время, что основные эстетические законы уже определены, он требовал от критика их уяснения, практического приложения к фактам творчества и дальнейшего развития на основе изучения литературной практики[6].

3. «Молва» и «Телескоп».

В первом полугодии 1835 г. ни одна статья Белинского не была помещена в «Телескопе». Несмотря на успех «Литературных мечтаний» на личную близость с Надеждиным, Белинский не занял в его изданиях места ведущего критика. Надеждин предоставил в распоряжение Белинского только отдел «Литературная хроника» в «Молве». Журналом «Телескоп» Надеждин продолжал заведовать сам. События личной жизни Надеждина (его роман с Е. В. Сухово-Кобылиной) сыграли большое значение в судьбе его журналов.

Последние два месяца жизни в Москве (апрель май) были для Надеждина еще более тяжелыми: он понимал, что теряет надежду на соединение с Е. В. Сухово-Кобылиной. Между тем он порвал связи с университетом, лишился того видного положения, которого он добивался несколько лет назад, не обеспечив себе нового служебного места; он почти не выходил из дома и неоднократно сообщал Е. В. Сухово-Кобылиной, что не в состоянии ничем заниматься[7]. За первое полугодие он выпустил всего пять изданий вместо одиннадцати, но и те мало походили на литературный журнал.