Геополитическое пространство России: мифы и реальность

Технократические объяснения в геополитике не срабатывают. Справедливо в них лишь то, что энергетически эффективными бывают преимущественно небольшие страны. Не срабатывают и любые объяснения, игнорирующие географическое положение страны, в частности сравнения показателей сельского хозяйства СССР—России и США, проводимые без учета «северности» нашей страны.

Смехотворны и «выводы», делающиеся на такой шаткой основе, например, о том, что «сепаратизм» оказывается «не глупая амбициозность отдельных местных лидеров, а выражение объективных энергофизических механизмов истории»7. Пример Армении, объявившей когда-то свою АЭС источником всех зол, а недавно — с помощью России, восстановившей ее, —куда более объективная реальность. Довольно странно выглядит их «вывод» о том, что достаточно благополучным США, Канаде и Китаю тоже грозит развал…

Вообще судить о чем-то в области другой науки очень сложно, часто это оборачивается самоуверенно дилетантскими «выводами». Оказывается, через 50 лет Россию ждет потепление, и можно определить, какое именно, — на 2,1° (0,1 —тут трогательная деталь — все, дескать, просчитано и ясно), а заодно добавляется, что пусть хоть при этом пол-Европы потонет, зато «даст Бог, возможен скорый распад страны» (России — С.Л.), и это доведет ее «до эффективных площадей»8.

Беда в том, что авторы не знают новейших авторитетных прогнозов «парникового эффекта», хотя и до них все было достаточно спорно и неоднозначно. В 1995 г. на Международной климатической конференции ООН в Берлине было четко сформулировано, что в первой половине XXI в. никакого заметного потепления в мире не произойдет. И что, у России и здесь «особенная стать»? (Подробнее этот вопрос освещен К.Я.Кондратьевым). (Кондратьев К.Я. Новые тенденции в исследовании глобального климата // Известия РГО, 1996, т. 128. …6. С. 47, 54.)

А теперь насчет пространства России всерьез. Со времен Петра I (с сегодняшних позиций его можно назвать геополитиком) и вплоть до 1914 г. Российская Империя ежедневно расширялась на 83 км2, т. е. на 80 тыс. км2 в год. В одном лишь XIX в. ее территория увеличилась на 1/3, согласно подсчетам американских журналистов. Это означает, что территория бывшего СССР была на 90% создана не «тоталитарным режимом», а столетними усилиями русских государственников. И это была не «лоскутная» колониальная империя, а органически единое геополитическое, экономическое и культурное пространство. Л.Н.Гумилев отмечал, что «только в XVIII в. России удалось решить важнейшую проблему обретения естественных границ»9, при этом «включение в Московское царство огромных территорий осуществлялось не за счет истребления присоединенных народов или насилия над традициями и верой туземцев, а за счет комплиментарных контактов русских с аборигенами или добровольного перехода народов под руку московского царя»10. «Цивилизованные народы» поступили со своими колониями иначе — отмечает ученый.

Хорошо известно (но, увы, забыто сегодняшними политиками Грузии), как просила Грузия быть присоединенной: «.долгое время первые Романовы — Михаил, Алексей, даже Петр — не хотели принимать Грузию, брать на себя такую обузу. Только сумасшедший Павел дал себя уговорить Георгию XIII и включил Грузию в состав Российской Империи. Результат был таков: в 1800 г. насчитывалось 800 тыс. грузин, в 1900-м их было 4 млн. И когда русские войска защитили Грузию от горцев, она много выиграла от этого»11.

Задолго до Л.Н.Гумилева значимость пространства подчеркивал великий русский географ П.П.Семенов-Тян-Шанский: «…устойчива территория, которая простирается «от моря до моря»». Писал об этом и В. И. Вернадский: «Мы недостаточно оцениваем значение огромной непрерывности нашей территории. Подобно северо-американским Соединенным Штатам, мы являемся государством-континентом… Огромная сплошная территория, добытая кровью и страданиями нашей истории, должна нами охраняться как общечеловеческое достижение, делающее более доступным, более исполнимым наступление единой мировой организации человечества»12.

Значение и выгоду больших пространств признавали как неоспоримую истину крупнейшие западные географы и геополитики — от немца Ф. Ратцеля до англичанина X. Маккиндера — отца геополитики как науки. Да и родилась-то геополитика как «наука о пространстве с точки зрения государства», по одному из кратких определений. А внутри нее развилась теория «больших пространств», особенно важных в нашем веке авиации и освоения космоса. Конечно, геополитические мотивы использовались и в целях оправдания агрессии («жизненное пространство», которого якобы не хватало Германии 30-х—40-х годов), но это — не вина теории.

Для России ее пространство — это и зона формирования евразийского суперэтноса, зона длительного сосуществования и сотрудничества народов леса и степи, причем разнообразие ландшафтов было импульсом связей и развития. Недаром сейчас много и справедливо говорится об утере единого экономического, военно-стратегического, информационного, экологического пространства и однозначны выводы — сугубо негативные.

Одна деталь: у России сейчас осталось всего 8 надгоризонтных радиолокационных станций (РЛС), определяющих направление полета ракет, но четыре из них на чужой территории: Рига, Мукачево, Севастополь, Балхаш. От их функционирования зависит обороноспособность и безопасность страны, особенно в условиях приближения НАТО к границам России.